Как много замечательных людей с интересными судьбами проживают в нашем районе. Один из них — Михаил Михайлович Гаврилин. Он согласился поделиться с нашим корреспондентом воспоминаниями о военном лихолетье, которые из уст очевидцев тех событий с каждым днем становятся все ценнее. «Войну помню, как сейчас», — говорит седобородый Михаил Михайлович. Он видел ее глазами ребенка, не имеющего зрелости восприятия, понимания и оценок взрослого человека. Именно поэтому эти воспоминания — беспристрастное свидетельство о тех страшных днях.

Михаил Михайлович родился в 1935 году, был первенцем, оттого и самым главным помощником у родителей. Когда началась война, ему только исполнилось шесть лет. Но это время, самое страшное в его жизни, до сих пор не стирается из памяти. Отца сразу забрали на фронт, он защищал Пулковский рубеж под Ленинградом, позже попал в плен к фашистам. Ответственность за всю семью легла на плечи матери, и, конечно, опорой для нее стал Михаил.

«Мы страшно голодали, — вспоминает Михаил Михайлович, — НКВД забрало у нас весь скот, птицу. Они вывезли в поле всю картошку и лари с зерном, полученные за трудодни, облили керосином и подожгли, скот положили под пулеметы, чтобы ничего не досталось врагу. А мы страшно голодали...» Когда Смоленщину оккупировали фашисты, под властью врага оказалось и село Ломы Бехтеевского сельсовета, где жила семья Михаила. «Морозы тогда стояли лютые, и оккупанты заставляли женщин, в том числе и мою мать, кипятить воду для пулеметов.

Подростки же вынуждены были расчищать от снега дороги, чтобы смогли проехать немецкая техника». Кто только не топтал своими сапогами смоленскую землю: румыны, финны, каратели, полицаи... Воспоминания об издевательствах над мирными жителями — взрослыми и детьми — навсегда остались зарубцевавшимися ранами на теле и незаживающими — в душе Михаила.

В апреле 1942 года в жизни мальчика и его семьи случилась беда. В их дом попал снаряд, были выбиты стекла, обрушился потолок, а под завалами — маленький Миша. Его вытащили из-под балки, и оказалось, что больше всего пострадали ноги мальчика. Мишу отвезли к врачу, который, прооперировав ребенка, сообщил страшную весть — нужно отнять ногу. Но мать запротестовала. Семья, в которой воспитывался Михаил, да и все жители округи были староверами, и старушки взялись выходить ребенка народными средствами. Вскоре мальчик встал на ноги. Он будто чувствовал — впереди интересная насыщенная жизнь.

После войны, закончив ФЗУ по специальности каменщик, Михаил стал мастером белокаменных работ. Переехав в Москву, он трудился на заводе им. Сталина (позже завод им. Лихачева), где за смену вдвоем с подсобницей укладывал 3000 кирпичей (при норме 800!). Вернувшись спустя время на родину в Смоленскую область, в совхозе плотничал, столярничал, занимался сельскохозяйственными работами, вязал рамы, работал в школе преподавателем труда. И любая работа спорилась в его руках, потому что в свой труд он вкладывал душу: изготовленные его учениками стулья, табуретки, скамейки демонстрировались на выставках, а в родном совхозе уже не знали, как будут обходиться без мастера на все руки. «Надо все уметь, все знать: электромеханику, сантехнику, дерево, надо знать и закалку стали...», — считает Михаил Михайлович, человек с несгибаемой силой духа. Позже он закончил радиошколу, став мастером цветного телевидения, увлекался фотографией, бортничеством, садоводством, отчего получил прозвище «Мичурин». Много лет Михаил Михайлович проработал на Октябрьской железной дороге бригадиром-строителем — это было трудное, но и счастливое время.

Особенно потому, что здесь в одной из женских бригад он повстречал свою будущую жену Валентину. «Она была певунья, обаятельная, хозяйственная, да таких жен не бывает! Валентина подарила мне 20 лет и один месяц счастливой семейной жизни...» — с фотографии на Михаила Михайловича смотрит его Валюша, черноглазая, веселая.

Она и сейчас с ним — ее светлый образ хранится в его душе.

М. Селиверстова__

_